День первый.
Как темно. Хорошо, хоть окошко сделали! Может, здесь еще что-нибудь есть? Нет, нету. Ну и ладно, неделя быстро пройдет! Надо бы над патрулем поиздеваться, пусть поменьше ходят туда-сюда. Эй, вы! Побегать, небось, хочется, прям в невмоготу? Ну че ты ходишь? Сядь, посиди! Молчат. Все равно ходят. Интересно, сколько времени? Жалко, свет сюда не доходит! А то можно было бы на стенах порисовать… Уркан говорит, на четвертый день на стене даже клочка без надписи не останется. Вот урод, из-за него меня сюда засидели. Стукач чертов!
День второй.
Че бы нарисовать? Может, подружку капитана? Да нет, он тогда еще неделю даст. Написать бы чего-нибудь, да мела нет. А жалко, я бы все написал! Пусть хоть месяц потом отсижу, а напишу все! Вот пусть только окошко в двери откроют, я им такое устрою! Слышишь, ты! Кончай ходить, надоел! Опять молчит…
День третий.
Чертовы стены! На улице льет, как из ведра, а здесь течет. Эй, охрана! Тут вода по стенам потекла! Ну сделайте что-нибудь! Ну не молчите! Вам что, язык вырвали?! Ну что вы ходите, помогите мне! Все равно молчат!
День четвертый.
…А как мы с ней бегали от ментов?! Ха, помню, возьмемся за руки, и давай бежать! По крышам, между гаражей, по проулкам и лестницам… А потом мы целовались, она что-то говорила, я ей что-то отвечал… Опять целовались. Она шептала, что умрет без меня, а я молчал, а потом шептал ей что-то на ухо, а она смеялась… Ну хватит, не могу больше! Остановитесь хоть на минуту! Вы же меня с ума сведете!
День пятый.
…А потом мы брали кошку, и бросали в клетку к Биму. Юрка тогда говорил, что это не хорошо, и мы с ним дрались. А потом пришла мама и надавала нам подзатыльников. Только вот от кошки мало что осталось, но Юрка взял и закопал её, а потом два года ходил на то место и плакал. А потом его увезли в больницу, и больше я его не видел. Мама говорила, что он встретился с нашей бабашкой, и теперь они играют в прятки на небе. И я плакал, потому что любил Юрку…
День шестой.
Мама говорит, что когда я родился, на улице шел снег, и ей казалось, что снежинки заглядывают в окно и улыбаются мне. А когда пришел папа, он увидел меня и сказал, что я очень похож на деда, и поэтому меня назвали в его честь. А на третий день папа посадил дерево, и сказал, что оно будет расти вместе со мной. Но папа много болел, и мама говорила, что он умер, когда мне не было и года. Он даже не узнал, что должен родиться Юрка. Мама после этого никогда больше не улыбалась, была хмурая и тихая. А когда увезли Юрку, она вообще не вставала из постели.
День седьмой.
Как болят суставы. Ненавижу это окно, этот свет, эти стены! Ненавижу эти шаги, трап-трап, трап-трап! Но все, все кончено. Боже, какой яркий свет! Везде светло, и шаги кончились! И суставы не болят! Боже, как хорошо!
Дух Леса
|
